Alexey Dmitrovich
9 год. ·
Дорогие друзья. По совету провідних порохоботов, я буду представлять на ваш суд отрывки, из пока не дописанной книги.
Её формат, своего рода хронология моей жизни начиная с 02 марта 2014 года и по 09 июля 2015. С радостью приму вашу критику и замечания. Правда имейте в виду, что это пока черновики, которых не касалась рука редакторов.
#Поколение_войны
(Отрывок из книги)
07 августа 2014 года. Народный бунт.
Каждое утро в военкомате начиналось с построения. Подполковник Лушников начальственным тоном доводил задачу на текущий день, не забывая постоянно грозиться, что если увидит кого-то шатающимся без дела, то на его голову обрушатся все кары небесные. Самой страшной из них была кипа повесток, которые нужно разнести адресатам. А это значило, что весь день ты будешь выслушивать от родственников военнообязанных, где они видели военкома и тебя вместе с ним?! Тем более, что в выражениях никто не стеснялся. Но у каждого из тех, кто прошёл школу советской армии есть поразительный талант. Умение до обеда исчезать из поля зрения начальства. А вот от телефона не спрячешься,
- Петров, ты где? – динамик телефона гремел голосом Лушникова?
- Я здесь, товарищ подполковник, на территории.
- Бери с собой Петровича и пулей ко мне.
Майора Александра Бигуна, не по возрасту совершенно седого офицера, все называли Петровичем. Ростом за метр девяносто, с щёгольской бородкой на овальном лице, он своим повадками и характером невероятно смахивал на капитана Смоллетта из мультфильма «Остров сокровищ». В своё время Петрович служил на Дальнем востоке в рядах морской пехоты. На память о тех годах, он с гордым видом, носил на голове, чёрный берет. Помимо всего прочего, на груди кителя его «британки» красовался значок «За дальний поход». Когда Петрович умудрился забраться в подлодку и бороздить на ней глубины океанов, оставалось только догадываться?! Мало того, майор в шутку требовал, чтобы все обращались к нему не иначе, как капитан третьего ранга.
Военком метался по своему кабинету словно тигр в клетке, с кем-то очень громко и эмоционально разговаривая по телефону,
- Что? Да выезжаем уже, выезжаем… А я здесь при чём? Что, что? - кричал в трубку подполковник, - Ах, ну да, конечно! Хто всрався? Военком конечно, - услышав, что кто-то зашёл в кабинет, Сергеич не прекращая разговора, махнул рукой, указывая на стулья, - Где я возьму людей, у меня тут что, полк?... Хорошо, я понял, потом перезвоню.
Лушников закончил разговор и рискуя разбить телефон, бросил его на стол. Лишь после этого он заметил нас с Петровичем.
- Так вояки, у нас проблема. Нет, даже не так… У нас жопа! Самая настоящая, - военком снял с вешалки своё кепи, водрузил на голову, и упредив наш вопрос, продолжил, - Жители Константиновки и Вознесенки перекрыли трассу на Бердянск.
- Какого хера? – спросил возмущенно Петрович, сдвинув на затылок берет.
- Какого хера, какого хера?... Такого! – подполковник раздражённо передразнил майора, - Саня, жарко им, потому и перекрыли трассу!Требуют мобилизацию прекратить. Можно подумать, это здесь решают?! Ладно, поехали, на месте разберёмся.
Пригородные сёла Константиновка и Вознесенка, считаются очень зажиточными. Основным заработком его жителей, являлась прибыль от торговли сельхозпродукцией с Россией. Всё, что можно было вырастить на огородах, начиная с ранней весны и заканчивая поздней осенью, нескончаемым потоком отправлялось на рынки Москвы. С началом боевых действий на востоке Украины, все торговые потоки сначала превратились в ручейки, а потом и вовсе иссякли. Для основной массы жителей этих сёл, понятия Украина, Родина, патриотизм отсутствовали по определению. Всё, что их интересовало, ограничивалось размерами их огорода, и следовательно кошелька.
На выезде из города, из-за перекрытого движения по трассе, скопилось достаточно внушительная колонна автотранспорта. Грузовики, легковушки, рейсовые автобусы. В салонах и кабинах, изнывали от безжалостной августовской жары взрослые и дети. Объехав по встречной полосе длинную вереницу, мы притормозили на пару секунд возле наряда милиции, который дежурил на перекрёстке городских улиц. Военком вышел из машины,
- Привет. Что там за цирк? – спросил Лушников у приземистого майора
Да я толком сам не знаю, - офицер снял фуражку и вытер платком, мокрое от пота лицо, - Вроде как бабы перекрыли трассу.
Сергеич сцепив зубы матюкнулся, сел за руль в сердцах громко хлопнув дверью. Возмущенно взвизгнув резиной, машина помчалась дальше.
На въезде в село Константиновка, под присмотром нещадно палившего солнца, плескалась огромная толпа людей, состоящая преимущественно из представительниц женского пола. В нескольких десятках метров от них, сиротливо располагался импровизированный пост милиции. Блюстители порядка старались близко не подходить к взбешенным женщинам и вообще, поменьше смотреть в их сторону.
- Ни хрена себе! - майор Бигун, удивлённо присвистнул - Тётки сейчас нас порвут на конфетти!
- Так! Следим за своими языками и держим эмоции в узде! - военком дал нам последние наставления, и резко распахнув дверь своей «девятки», вышел из машины
Бурлящее эмоциями людское море, мгновенно накрыло нас своими волнами. Лишь изредка выпадал шанс набрать воздуха в лёгкие, чтобы окончательно не утонуть в пучине эмоций. Сложилось впечатление, что здесь собрались все представительницы слабого пола из обоих населённых пунктов. Молодые и пожилые, высокие и низкие, стройные и необъятных размеров, они гудели как рой разъярённых пчёл, готовых наброситься на первого кто попадётся под руку. Возле теплотрассы проходящей рядом, испуганной стайкой приютились полтора десятка мужчин, бросая робкие взгляды в сторону своих обозлённых пассий.
- Доброго дня! По какому случаю банкет? – стараясь придать своему голосу доброжелательность, военком громко обратился к присутствующим.
Гул на секунду прекратился, и несколько самых активных представительниц пикета, скрести руки на груди,практически одновременно спросили,
- А кто вы вообще такие?
Подполковник Лушников оглянулся по сторонам, нашёл нас взглядом и после ответил,
- Мы из военкомата!
- Вот вас мы как раз и ждем!
- А вот то, что вы девушки перекрыли трассу, это очень плохо, - пропустив реплику мимо ушей продолжил Лушников, - Там в машинах, стоящих в пробке, - (военком указал рукой себе за спину), - Помимо взрослых пассажиров так же находятся дети. Вы представляете, каково им сейчас?
- А шо такое?! Машины с детьми мы пропускаем! – блеснув на солнце золотыми зубами, нагло соврала дородная дамочка, одетая в выцветший от времени и бесконечных стирок, домашний халат.
- Странно. А почему же тогда, в пробке находится столько автотранспорта, в котором сидят дети?
Женщина лишь фыркнула в ответ, и повернулась к подполковнику Лушникову спиной.
- Абаждите, абаждите, - кто-то дернул Сергеича за рукав, - А вы точно военком? А то может, прислали какого-то оболтуса в форме, зубы нам заговаривать?
- Вам документы показать? - подполковник полез в карман кителя за удостоверением.
Орущую на все лады толпу нужно было рассекать, растягивать по островкам, отвлекая внимание на себя. Уже едва виднелся чёрный берет на голове Петровича, которого плотным кольцом окружили несколько десятков громко кричащих женщин. И вокруг меня всё сильней стала сжиматься людская масса.
- Мы требуем прекратить мобилизацию!!! - прожигая полным ненависти взглядом мою фигуру, и периодически всплескивая руками, зашлась в истерике средних лет женщина.
- Женщина, не кричите так, я вас всех прекрасно слышу. Идёт война, и если украинская армия не остановит врага там, на востоке, то он через день будет здесь, – ответил я.
- Какая война, с кем?! – практически мне в ухо гаркнула молодая девушка. От изобилия косметики на лице, она была похожа на индейца.
- А вы разве не знаете? – я повернулся к ней и уже в свою очередь подарил самый «нежный» взгляд, - С местными сепаратистами и наёмниками из России!
- Не врииитеееее, нет там россиян! –сразу же заорали с десяток луженых глоток, натренированных годами в рыночных спорах!
- Женщины, дорогие! Если вы так будете кричать, то и я начну кричать. В итоге беседы у нас не получится, а будет сплошной бедлам.
- Никакие мы тебе не дорогие, - фыркнула и отвернулась та самая раскрашенная молодуха.
- Хорошо! Не дорогие! Извините, погорячился, но всё же, давайте будем разговаривать спокойней, - я постарался на этот раз подарить им улыбку, и о чудо, несколько женщин улыбнулись в ответ.
- Вот послушайте меня, - переключив на себя моё внимание, заговорщецким тоном залепетала участница митинга, - У меня сестра живет в Горловке. Так вот, она говорит, что никаких россиян у них нет, а только местные и сами понимаете, что безоружные шахтеры. А вот их постоянно обстреливают из пушек эти, как их, - женщина на секунду задумалась и повернулась к своим товаркам за подсказкой, - О, вспомнила. Национальная гвардия!
- А как ваша сестра определила, что это именно национальная гвардия?
- Гля! А кто же еще?
Ответить я не успел. За моей спиной раздался даже не приглушённый мужской голос, а какое-то змеиное шипение. Услышав этот звук, захотелось мгновенно развернуться и, перенеся вес тела на опорную ногу, нанести удар в сторону его источника,
- Эээ…Слышыш! А ты чего такой весь красивый здесь стоишь, а не в АТО служишь?
«Так Петров. Не реагируй. Твоя задача гасить толпу, а не отвечать на провокации», - мысленно успокоил сам себя, и по прежнему улыбаясь, продолжил беседу с женщинами, возвращая её в конструктивное русло. Ну мне так казалось.
- Поймите. Закон о частичной мобилизации принимается не в Мелитополе и не военкомом, или мэром, а Президентом Украины! И ваш протест, кроме как вреда, в том числе и армии, не принесёт. Мы же не знаем, что находится в тех фурах, которые стоят сейчас в пробке, правильно? Может боеприпасы. - Женщины немного притихли и с внимательным видом слушали меня. (Уже не кричат как оголтелые, и то хорошо), - А вы, наверное, знаете, что сейчас на фронте находятся, в том числе и ваши односельчане?! Что они скажут на такие действия своих земляков?
За спиной снова раздалось то самое человеческое шипение,
- Старшина! Я в натуре спрашую, а чего ты не в АТО? - и кто-то дёрнул меня за рукав кителя.
Я не успел себя успокоить. Импровизированное забрало захлопнулось мгновенно. Резко развернувшись, я увидел перед собой тщедушного парня лет тридцати, от которого исходил устойчивый запах перегара. Замызганная футболка, с тёмными кругами пота в районе подмышек. Спортивные штаны и резиновые тапочки на грязных ногах. Местный аристократ. Искривлённый нос, сломанный когда-то в уличной драке, бегающие, наглые глаза. Стараясь говорить так, чтобы меня было слышно и понятно, проглатывая маты, которые так так и танцевали на языке, я взял его двумя пальцами за растянутый ворот футболки,
- В армии служил?
- Да, срочку. А шо такое? – мой собеседник испуганно отшатнулся и попытался сделать шаг назад, от чего ворот футболки ещё больше растянулся.
- Отлично! Значит, слушай меня внимательно! Завтра! Утром! Ты должен явиться в военкомат! - парень растерянно хлопал глазами, - Пройти медкомиссию и послезавтра мы вместе с тобой, едем в АТО! Согласен?! – последние слова процедил сквозь сжатые от ярости зубы!
- Не пууущуууу! – истошно крича, из толпы пулей выскочила низенькая пожилая женщина. Расставив руки, она попыталась стать между нами, своим телом загораживая парня.
- Не слышу! – не обращая внимания на защитницу, спросил ещё громче.
- А пусть… А пусть, - от волнения парень выкатил глаза и внезапно начал заикаться, - Сначала все из военкомата и депутаты пойдут в АТО. Да, пусть!
- Понятно! Трепло! - я отпустил ворот его одежды, легонько оттолкнул, и повернулся спиной к нему, давая понять, что разговор окончен. За спиной ещё несколько минут раздавалось какое-то лепетание, но оно быстро растворилось в общей какофонии криков, громких лозунгов и просто возмущённой речи.
Через некоторое время температура народного возмущения стала падать. Люди выговорились и выпустили пар. Безжалостно палило солнце, которому всё равно было, кто собрался на трассе и по какому поводу? Из города, на помощь нам приехали представители городской власти, волонтёры и активисты. Прошло ещё десять минут, и общий накал страстей сошёл на нет. Куда-то испарились крикливые, или как их ещё называют «черноротые» тётки. Он собственно и поддерживали соответствующую температуру. Беседа уже проходила в нормальном тоне, и становилось понятно, что снова кто-то искусно разжёг костёр народного гнева. Постепенно народ стал расходиться и вот, первая легковушка испуганным зайцем проскочила по трассе. За ней юркнула вторая, третья машина. Деловито рыча дизелем, медленно проехала фура, окутав нас вонючем облаком выхлопных газов. Спустя полчаса от людского моря, ещё недавно бушевавшего здесь эмоциями, не осталось и следа. Движение по трассе было полностью восстановлено. Возле ближайшего торгового ларька несколько мужиков, как ни в чём не бывало, расположились в тени огромного зонта и с неприкрытым удовольствием цедили холодное, бутылочное пиво. По обочине топали двое мальчишек с удочками в руках. Всё как всегда.
В военкомат вернулись, шатаясь от усталости, хотя никакой физической работы не выполняли. В голове стоял неприятный гул.
- Бигун, Петров, через пару минут зайдите ко мне, - военком захлопнул дверь машины и быстрым шагом, прячась от жары, зашёл в здание.
Прохлада внутри кабинета, сделала своё дело. Хотелось сию секунду опуститься на стул, откинуться на его спинку и так сидеть до самого вечера, наслаждаясь этим блаженством. Сколько же мало порой нужно человеку для счастья, а уж солдату и подавно. Подполковник Лушников достал из сейфа бутылку коньяка.
-Так мужики. Давайте выпьем по пятьдесят грамм. Потрепали нервы нам нервы сегодня, мама не горюй.
Алкоголь подействовал через несколько минут. Эмоции улеглись, уступив место спокойствию.
- Эх, поспать бы сейчас, - довольно крякнул Петрович!
- А бабу тебе не надо?! – военком улыбнулся и после добавил, - Так. Топайте на обед и не опаздывайте на вечернее построение? – и через мгновение напомнил, - И чтобы никакого пива!
Действительно, в такую жару очень хотелось опрокинуть пару бокалов холодного пива. Но впереди ещё было много работы, да и мы в форме. Так, что придется ждать вечера...
