Статус:
Offline
Реєстрація: 17.09.2004
Повідом.: 39770
Реєстрація: 17.09.2004
Повідом.: 39770
Про любофф, личность и нерест трески.
Этот свой пост я так же перенесла с другого форума, поэтому не взыщите за "странность" некоторых тезисов.
Мне показалось интересным услышать и ваши мнения о том, что я спрашиваю, вот я и размещаю здесь свой вопрос.
Хочу я порассуждать про Личность и ее роль в ней самой. То есть в самой себе.
И не просто с точки зрения «Васисуалий Лоханкин и его роль в Мировой Революции» или «Логистика медленных черепах в контексте нереста трески», а с учетом энергетически - морально- последственных аспектов))))
Пред глазами сейчас проходит печальная и знакомая картина: ушел любимый человек (не мой, сразу предупреждаю)).
Так вот к написанию этого поста меня побудили раздумья о реакциях наших на эту несусветную боль и горе, а точнее мысль вот какая: «А какая была я, когда меня прибило?»
Те, кто занимаются эзопрактиками знают, но повторюсь: при любом контакте между людьми возникают эмоциональные, а, значит, и энергетические связи. И чем плотнее контакт, тем сильнее эти связи.
В некотором роде влюбленный человек – вампир. Да что там в некотором роде, - так оно и есть. Хорошо, если любовь взаимна, и тогда происходит нормальный, естественный энергообмен. Да, конечно, я не учитываю сейчас индивидуальные характеристики и черты характера – это когда в силу личностных особенностей энергопитания человек по определению вампирит.
Я – о естественной энергосвязи двух влюбленных.
И когда один из пары внезапно уходит – по разным причинам – в некотором роде (хотя. Конечно, и не абсолютно), подобная связь односторонне разрывается. Видимо, по разным же причинам, ушедший человек находит иные источники подпитки. Способ, человек, при помощи которого он питался уже не нужны ему.
Но остается брошенный несчастный влюбленный. Для которого этот контакт все еще остается энергоактуальным. А обратной связи нет.
Собственно, во многом это и определяет последующие съезд крыши, нерест трески и душевные муки.
И начинается беда.
И вот здесь на сцену выходит предмет моего размышления.
Повторюсь, сейчас я задаю себе вопрос: а насколько я была невменяема, когда подобная беда произошла со мной? Только близкие мне люди, вероятно, могли бы ответить на этот вопрос, но, наблюдая сейчас метания одного моего знакомого, я ощущаю легкий стыд, хотя и за что? За то, что мне было больно? За то, что не было сил иногда держать эту боль в себе и, чтоб сохранить остатки какого-то рассудка нужно было куда-то выплеснуть ее?
Хм…но это все лирика.
Находясь уже относительно здравом уме и время от времени наблюдая подобные проявления у людей, для которых это горе – сегодня и сейчас, именно вчера я поймала себя вот на какой мысли: до чего же четко раскрывается характер, личность в подобной ситуации!
Или не раскрывается?
Говорят, что человек в критической ситуации проявляет себя, свою сущность. Но ведь это – не общегражданская катастрофа? Чем, кем мы становимся тогда, когда у нас отбирают нас самих?
И до какой меры мы способны забыться? Забыть себя, свое я? На что, на какие жертвы, на какие унижения мы способны согласиться во имя спасения? Нет, я не о том, что «я сделаю все, что захочешь, только вернись!», хотя и об этом в некотором роде, конечно.
Я о том, на сколько людьми мы остаемся. Людьми, личностями, имеющими свое собственное достоинство, гордость и свое честное имя.
И в какой момент сквозь боли и ужас мы способны вспомнить о нас самих? По-честному, без криков на тему о том, что «ну и ладно, пусть он-она меня бросили, но я же человек! Я же больше не мог позволить себя топтать, а они (он-она), эгоисты, не смогли жить рядом с личностью!!!»
Как способен человек оценить собственное горе с точки зрения чувства собственного достоинства? Интересно, мелькает хотя бы отголосок мысли о том, что в самые тяжелые минуты кто-то из нас опускается до скотского состояния? И не стыдно ли за это потом? И легко ли себя оправдать?
В какой момент человек начинает «просыпаться»? Тогда, когда его начинает «отпускать» и он уже способен не думать о бросившем его каждую секунду, или тогда, когда все же сила его личности взбунтуется против такого разложения, несмотря на адскую боль?
Интересно, кто-нибудь из нас соотносит с чувством собственного достоинства рамки того, насколько он опускается? Напоказ ли, для себя?
И насколько нам нравится поиграть в наше горе перед публикой?
И как мы справляемся с этим? Когда мы начинаем думать о себе? Не об оскорблении, нанесенном нам, как нам кажется, с формулировкой «ой, ну и пожалуйста, еще пожалеет, что от такого сокровища ушел (ушла)», а по-честному. Памятуя о том, что прежде всего мы должны нам самим. А не тем, ушедшим?
Мне вот думается – неужели не стыдно? Особенно мужчинам?
Нет, все бывает. И нечастые выплески в минуты, когда сдержаться уже не возможно, и слезы – оправданные и приносящие облегчение, и что-то еще.
НО! Есть люди, в горе выдающие концерты на уровне танцевального коллектива Мадонны.
Мне вот интересно спросить тех, что через это прошел: как вы позже оценивали свое поведение? Проснулось ли у вас что-то внутри, что заставило вас взять себя в руки кроме ответственности за ваших детей, матерей и отцов?
Ну, хоть что-то, что сказало вам: ты – ЧЕЛОВЕК! Ты – ЛИЧНОСТЬ!
Хоть что-то заставляло вас вспомнить о том, что вы – сами по себе боеспособная единица и жизнь после этого возможна и НЕЛЬЗЯ так унижаться перед самим собой? А те, кому приходилось сталкиваться с этим – не было ли вам противно от наблюдения продолжительного скотства тех, кто в затянувшемся своем горе превращался в моральное растение?
А как вы реагировали на это?
Особенно практики?
Этот свой пост я так же перенесла с другого форума, поэтому не взыщите за "странность" некоторых тезисов.
Мне показалось интересным услышать и ваши мнения о том, что я спрашиваю, вот я и размещаю здесь свой вопрос.
Хочу я порассуждать про Личность и ее роль в ней самой. То есть в самой себе.
И не просто с точки зрения «Васисуалий Лоханкин и его роль в Мировой Революции» или «Логистика медленных черепах в контексте нереста трески», а с учетом энергетически - морально- последственных аспектов))))
Пред глазами сейчас проходит печальная и знакомая картина: ушел любимый человек (не мой, сразу предупреждаю)).
Так вот к написанию этого поста меня побудили раздумья о реакциях наших на эту несусветную боль и горе, а точнее мысль вот какая: «А какая была я, когда меня прибило?»
Те, кто занимаются эзопрактиками знают, но повторюсь: при любом контакте между людьми возникают эмоциональные, а, значит, и энергетические связи. И чем плотнее контакт, тем сильнее эти связи.
В некотором роде влюбленный человек – вампир. Да что там в некотором роде, - так оно и есть. Хорошо, если любовь взаимна, и тогда происходит нормальный, естественный энергообмен. Да, конечно, я не учитываю сейчас индивидуальные характеристики и черты характера – это когда в силу личностных особенностей энергопитания человек по определению вампирит.
Я – о естественной энергосвязи двух влюбленных.
И когда один из пары внезапно уходит – по разным причинам – в некотором роде (хотя. Конечно, и не абсолютно), подобная связь односторонне разрывается. Видимо, по разным же причинам, ушедший человек находит иные источники подпитки. Способ, человек, при помощи которого он питался уже не нужны ему.
Но остается брошенный несчастный влюбленный. Для которого этот контакт все еще остается энергоактуальным. А обратной связи нет.
Собственно, во многом это и определяет последующие съезд крыши, нерест трески и душевные муки.
И начинается беда.
И вот здесь на сцену выходит предмет моего размышления.
Повторюсь, сейчас я задаю себе вопрос: а насколько я была невменяема, когда подобная беда произошла со мной? Только близкие мне люди, вероятно, могли бы ответить на этот вопрос, но, наблюдая сейчас метания одного моего знакомого, я ощущаю легкий стыд, хотя и за что? За то, что мне было больно? За то, что не было сил иногда держать эту боль в себе и, чтоб сохранить остатки какого-то рассудка нужно было куда-то выплеснуть ее?
Хм…но это все лирика.
Находясь уже относительно здравом уме и время от времени наблюдая подобные проявления у людей, для которых это горе – сегодня и сейчас, именно вчера я поймала себя вот на какой мысли: до чего же четко раскрывается характер, личность в подобной ситуации!
Или не раскрывается?
Говорят, что человек в критической ситуации проявляет себя, свою сущность. Но ведь это – не общегражданская катастрофа? Чем, кем мы становимся тогда, когда у нас отбирают нас самих?
И до какой меры мы способны забыться? Забыть себя, свое я? На что, на какие жертвы, на какие унижения мы способны согласиться во имя спасения? Нет, я не о том, что «я сделаю все, что захочешь, только вернись!», хотя и об этом в некотором роде, конечно.
Я о том, на сколько людьми мы остаемся. Людьми, личностями, имеющими свое собственное достоинство, гордость и свое честное имя.
И в какой момент сквозь боли и ужас мы способны вспомнить о нас самих? По-честному, без криков на тему о том, что «ну и ладно, пусть он-она меня бросили, но я же человек! Я же больше не мог позволить себя топтать, а они (он-она), эгоисты, не смогли жить рядом с личностью!!!»
Как способен человек оценить собственное горе с точки зрения чувства собственного достоинства? Интересно, мелькает хотя бы отголосок мысли о том, что в самые тяжелые минуты кто-то из нас опускается до скотского состояния? И не стыдно ли за это потом? И легко ли себя оправдать?
В какой момент человек начинает «просыпаться»? Тогда, когда его начинает «отпускать» и он уже способен не думать о бросившем его каждую секунду, или тогда, когда все же сила его личности взбунтуется против такого разложения, несмотря на адскую боль?
Интересно, кто-нибудь из нас соотносит с чувством собственного достоинства рамки того, насколько он опускается? Напоказ ли, для себя?
И насколько нам нравится поиграть в наше горе перед публикой?
И как мы справляемся с этим? Когда мы начинаем думать о себе? Не об оскорблении, нанесенном нам, как нам кажется, с формулировкой «ой, ну и пожалуйста, еще пожалеет, что от такого сокровища ушел (ушла)», а по-честному. Памятуя о том, что прежде всего мы должны нам самим. А не тем, ушедшим?
Мне вот думается – неужели не стыдно? Особенно мужчинам?
Нет, все бывает. И нечастые выплески в минуты, когда сдержаться уже не возможно, и слезы – оправданные и приносящие облегчение, и что-то еще.
НО! Есть люди, в горе выдающие концерты на уровне танцевального коллектива Мадонны.
Мне вот интересно спросить тех, что через это прошел: как вы позже оценивали свое поведение? Проснулось ли у вас что-то внутри, что заставило вас взять себя в руки кроме ответственности за ваших детей, матерей и отцов?
Ну, хоть что-то, что сказало вам: ты – ЧЕЛОВЕК! Ты – ЛИЧНОСТЬ!
Хоть что-то заставляло вас вспомнить о том, что вы – сами по себе боеспособная единица и жизнь после этого возможна и НЕЛЬЗЯ так унижаться перед самим собой? А те, кому приходилось сталкиваться с этим – не было ли вам противно от наблюдения продолжительного скотства тех, кто в затянувшемся своем горе превращался в моральное растение?
А как вы реагировали на это?
Особенно практики?
